Медикализация - Medicalization

Медикализация или же медикализация (увидеть различия в написании ) - это процесс, посредством которого человеческие условия и проблемы определяются и рассматриваются как медицинские условия, и тем самым стать предметом медицинского исследования, диагностики, профилактика, или лечение. Медикализация может быть вызвана новыми доказательствами или гипотезами об условиях; изменяя социальные установки или экономические соображения; или путем разработки новых лекарств или методов лечения.

Медикализация изучается социологическая перспектива с точки зрения роли и власти профессионалов, пациентов и корпораций, а также его последствий для обычных людей, чья самоидентификация и жизненные решения могут зависеть от преобладающих представлений о здоровье и болезни. Как только состояние классифицируется как медицинское, медицинская модель инвалидности как правило, используется вместо социальная модель. Медикализация также может быть названа "патологизация"или (уничижительно)"разжигание болезней ". Поскольку медикализация - это социальный процесс, в результате которого состояние превращается в медицинское заболевание, требующее лечения, медикализация может рассматриваться как благо для человеческого общества. Согласно этой точке зрения, идентификация состояния как болезни приведет к лечению определенных симптомов и состояний, которые улучшат общее качество жизни.

Разработка концепции

Концепция медикализации была разработана социологами для объяснения того, как медицинские знания применяются к поведению, которое само по себе не является медицинским или биологическим.[1] Период, термин медикализация вошла в социологическую литературу в 1970-е годы в работах Ирвинг Зола, Питер Конрад и Томас Сас, среди прочего. Согласно книге доктора Касселла, Природа страдания и цели медицины (2004 г.), расширение медицинского социального контроля оправдывается как средство объяснения отклонений.[2] Эти социологи рассматривали медикализацию как форму социального контроля, при которой медицинский авторитет распространился на сферы повседневного существования, и они отвергли медикализацию во имя освобождения. Эта критика нашла воплощение в таких работах, как «Открытие гиперкинеза: заметки о медикализации отклонений» Конрада, опубликованных в 1973 г. (гиперкинез был ли этот термин тогда использовался для описания того, что мы теперь могли бы назвать СДВГ ).[3] Тем не менее, опиум использовался для умиротворения детей в Древнем Египте до 2000 года до н.

Эти социологи не считали медикализацию новым явлением, утверждая, что медицинские авторитеты всегда были озабочены социальным поведением и традиционно функционировали как агенты социального контроля (Foucault, 1965; Szasz, 1970; Rosen). Однако эти авторы придерживались мнения, что все более сложные технологии расширили потенциальный охват медикализации как формы социального контроля, особенно в терминах «психотехнологии» (Chorover, 1973).

В книге 1975 года Пределы медицины: врачебный враг (1975), Иван Ильич предложил одно из первых применений термина «медикализация». Философ Ильич утверждал, что профессия врача вредит людям ятрогенез, процесс, при котором болезни и социальные проблемы увеличиваются из-за медицинского вмешательства. Иллич видел, что ятрогенез протекает на трех уровнях: клинический, включая серьезные побочные эффекты хуже исходного состояния; в Социальное, посредством чего широкая публика становится послушной и полагается на медицинскую профессию, чтобы справиться с жизнью в своем обществе; и структурный, посредством чего представление о старении и смерти как о медицинских заболеваниях эффективно «лечит» человеческую жизнь и делает людей и общества менее способными справляться с этими «естественными» процессами.

Концепция медикализации совпала с некоторыми аспектами 1970-х годов. феминистка движение. Такие критики, как Эренрайх и Инглиш (1978) утверждали, что женские тела лечились преимущественно мужчинами-медиками. Менструация и беременность стали рассматриваться как медицинские проблемы, требующие таких вмешательств, как гистерэктомия.

Марксисты такие как Висенте Наварро (1980), связывал медикализацию с репрессивным капиталист общество. Они утверждали, что медицина скрывает основные причины болезни, такие как социальное неравенство и бедность, и вместо этого представили здоровье как отдельную проблему. Другие[4] исследовали силу и престиж медицинской профессии, включая использование терминологии для мистификации и профессиональных правил для исключения или подчинения других.

Тьяго Коррейя (2017)[5] предлагает альтернативный взгляд на медикализацию. Он утверждает, что медикализация должна быть отделена от биомедицины, чтобы преодолеть большую часть критики, с которой она сталкивается, и защитить ее ценность в современных социологических дебатах. Опираясь на Гадамер В своем герменевтическом взгляде на медицину он сосредотачивается на общих чертах медицины, независимо от эмпирических различий во времени и пространстве. Медикализация и социальный контроль рассматриваются как отдельные аналитические измерения, которые на практике могут совпадать, а могут и не совпадать. Коррейя утверждает, что идея «делать вещи медицинскими» должна включать все формы медицинских знаний в глобальном обществе, а не только те формы, которые связаны с устоявшимися (био) медицинскими профессиями. Взгляд на «знания», выходящий за рамки профессиональных границ, может помочь нам понять множество способов, которыми медикализация может существовать в разные времена и в разных обществах, и позволить современным обществам избежать таких ловушек, как «демедикализация» (через поворот к дополнительная и альтернативная медицина ) с одной стороны, или чрезмерно быстрое и нерегулируемое внедрение биомедицинской медицины в незападных обществах, с другой. Задача состоит в том, чтобы определить, какие медицинские знания существуют и как они используются для медикализации поведения и симптомов.

Профессионалы, пациенты, корпорации и общество

Несколько десятилетий определение медикализации усложняется, хотя бы по той причине, что этот термин так широко используется. Позиция многих современных критиков Фармацевтические компании в пространстве, которое врачи когда-то считали катализаторы медикализации. Такие названия, как «Создание болезни» или же «Секс, наркотики и маркетинг» критиковать фармацевтическая индустрия для перенаправления повседневных проблем в сферу профессиональных биомедицина. В то же время другие отвергают как неправдоподобные любые предположения, которые отвергает общество. наркотики или же фармацевтические компании и подчеркните, что те же препараты, которые якобы используются для лечения отклонения из социальные нормы также помогают многим людям жить своей жизнью. Даже те ученые, которые критикуют социальные последствия использования патентованных лекарств, в целом остаются открытыми для лечебного эффекта этих лекарств - в отличие от прежних призывов к революции против биомедицинского истеблишмента. Во многих кругах упор делается на «чрезмерную медицину», а не на «медикализацию» как таковую.

Другие, однако, утверждают, что на практике процесс медикализации имеет тенденцию лишать субъектов их социального контекста, поэтому их следует понимать в терминах преобладающих биомедицинских идеология, что приводит к игнорированию всеобъемлющих социальных причин, таких как неравное распределение власти и ресурсов.[6] Серия публикаций Мужские монографии Sana сосредоточились на медицине как на корпоративный капиталистическое предприятие.[7][8][9]

Разговор между врачом и пациентом

Роль врача в этом современном понятии медикализации также сложна. С одной стороны, врач остается авторитетной фигурой, которая предписывает фармацевтические препараты к пациенты. Однако в некоторых странах, например в США, повсеместно прямая реклама потребителю побуждает пациентов запрашивать определенные лекарства по названию, тем самым создавая диалог между потребителем и фармацевтической компанией, который угрожает исключить врача из цикла. Кроме того, широко распространено беспокойство по поводу степени фармацевтический маркетинг напрямую к врачам и другим медицинским работникам. Примерами такого прямого маркетинга являются визиты продавцов, финансирование журналов, учебных курсов или конференций, стимулы для назначения лекарств и регулярное предоставление «информации», написанной фармацевтической компанией.

Изменилась и роль пациентов в этой экономике. Когда-то считавшиеся пассивными жертвами медикализации, пациенты теперь могут занимать активные должности в качестве защитники, потребители, или даже агенты перемен.

Антитезой медикализации является процесс парамедикализация, где человеческие условия попадают в поле зрения Альтернативная медицина, традиционная медицина или любой из многочисленных немедицинских подходов к здоровью. Медикализация и парамедикализация иногда могут быть противоречивыми и противоречивыми, но они также поддерживают и укрепляют друг друга, поскольку оба гарантируют, что вопросы здоровья и болезни остаются в центре внимания при определении условий и проблем человека.

Области

Передовая статья 2002 года в Британский медицинский журнал предупреждены о несоответствующей медикализации, ведущей к разжиганию болезней, когда границы определения болезней расширяются, чтобы включать личные проблемы, поскольку медицинские проблемы или риски заболеваний подчеркиваются для расширения рынка лекарств. Авторы отметили:

Несоответствующая медикализация несет в себе опасность ненужной маркировки, неправильных решений о лечении, ятрогенных заболеваний и экономических потерь, а также альтернативных издержек, которые возникают в результате отвлечения ресурсов от лечения или предотвращения более серьезных заболеваний. На более глубоком уровне это может помочь подпитывать нездоровые одержимости здоровьем, затемнять или вводить в заблуждение социологические или политические объяснения проблем со здоровьем и фокусировать чрезмерное внимание на фармакологических, индивидуализированных или приватизированных решениях.[10]

В течение многих лет маргинальные психиатры (такие как Питер Бреггин, Паула Каплан, Томас Сас ) и сторонних критиков (таких как Стюарт А. Кирк ) «обвиняли психиатрию в систематической медикализации нормальности». Совсем недавно эти опасения исходили от инсайдеров, которые работали и продвигали Американская психиатрическая ассоциация (например., Роберт Спитцер, Аллен Фрэнсис ).[11]

Бенджамин Раш, отец американской психиатрии, утверждал, что у чернокожих людей черная кожа, потому что они болеют наследственной проказой. Следовательно, он считал витилиго как «спонтанное лекарство».[12]

В соответствии с Франко Басалья и его последователей, чей подход указывал на роль психиатрических учреждений в контроле и медикализации девиантного поведения и социальных проблем, психиатрия используется в качестве источника научной поддержки для социального контроля существующего истеблишмента и вытекающих из этого стандартов отклонений и нормальности привели к репрессивным взглядам на отдельные социальные группы.[13]:70 Как давно утверждали ученые, государственные и медицинские учреждения кодируют угрозы властям как психические заболевания во время политических беспорядков.[14]:14

В Пандемия ВИЧ / СПИДа якобы вызвал с 1980-х годов "глубокую ремедикализацию сексуальность ".[15][16] Диагноз предменструальное дисфорическое расстройство вызвало споры, и психолог Пегги Кляйнплац раскритиковал диагноз как медикализацию нормального человеческого поведения, произошедшего во время флуоксетин (также известный как прозак) переупаковывался как терапия PMDD под торговой маркой Сарафем.[17] Хотя этому было уделено меньше внимания, утверждается, что мужественность также столкнулся с медикализацией, считаясь вредным для здоровья и требующим регулирования или улучшения с помощью лекарств, технологий или терапии.[18]

По словам Киттри, ряд явлений считается «девиантными», например: алкоголизм, наркотическая зависимость, проституция, педофилия, и мастурбация («злоупотребление собой») изначально считались моральными, затем юридическими, а теперь и медицинскими проблемами.[19]:1[20] Бесчисленное множество других состояний, таких как ожирение, курение сигарет, притворство на призыве, холостяцкая жизнь, развод, нежелательная беременность, клептомания и горе, были объявлены болезнью медицинскими и психиатрическими властями, имеющими безупречный институциональный статус.[21] Из-за этих представлений специфические извращенцы подвергались моральному, затем юридическому, а теперь и медицинскому режиму социального контроля.[19]:1 Точно так же Конрад и Шнайдер завершили свой обзор медикализации девиантности, выделив три основные парадигмы, которые преобладали над обозначениями девиантности в разные исторические периоды: девиантность как грех; девиантность как преступление; и девиация как болезнь.[19]:1[22]:36

По словам Майка Фицпатрика, сопротивление медикализации было общей темой освобождение геев, антипсихиатрия, и феминистские движения 1970-х годов, но сейчас на самом деле нет никакого сопротивления продвижению государственного вмешательства в образ жизни, если оно считается оправданным с точки зрения общественного здравоохранения.[23] Более того, давление в пользу медикализации исходит также от самого общества.[23] Феминистки, которые когда-то считали вмешательство государства репрессивным и патриархальным, теперь требуют более принудительных и навязчивых мер для борьбы с жестоким обращением с детьми и домашним насилием.[23]

В соответствии с Томас Сас, " терапевтическое состояние поглощает все человеческое на кажущейся рациональной основе, что ничто не выходит за рамки области здоровья и медицины, точно так же, как теологическое государство поглотило все человеческое на совершенно рациональной основе, что ничто не выходит за рамки области Бога и религии ".[24]:515

Смотрите также

Рекомендации

  1. ^ Белый, Кевин (2002). Введение в социологию здоровья и болезни. МУДРЕЦ. п. 42. ISBN  0-7619-6400-2.
  2. ^ Касселл, Эрик Дж. (2004). Природа страдания и цели медицины (2-е изд.). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. ISBN  9780195156164. OCLC  173843216.
  3. ^ Конрад П. (октябрь 1975 г.). «Открытие гиперкинеза: заметки о медикализации девиантного поведения». Soc Probl. 23 (1): 12–21. Дои:10.1525 / sp.1975.23.1.03a00020. PMID  11662312.
  4. ^ Хелман, Сесил (2007). Культура, здоровье и болезни. Лондон: Арнольд. ISBN  9780340914502.
  5. ^ Коррейя, Тьяго (2017). «Пересмотр медикализации: критика предположений о том, что считается медицинскими знаниями» (PDF). Передний. Социол. 2 (14). Дои:10.3389 / fsoc.2017.00014.
  6. ^ Filc D (сентябрь 2004 г.). «Медицинский текст: между биомедициной и гегемонией». Soc Sci Med. 59 (6): 1275–85. Дои:10.1016 / j.socscimed.2004.01.003. PMID  15210098.
  7. ^ Аджай Р Сингх, Шакунтала Сингх, 2005 г., «Медицина как корпоративное предприятие, профессия, ориентированная на благополучие пациентов, или профессиональное предприятие, ориентированное на благополучие пациентов?» Монографии Mens Sana, 3 (2), p19-51
  8. ^ Аджай Р Сингх, Шакунтала Сингх, 2005 г., «Связь между академией и промышленностью», Монографии Mens Sana, 3 (1), стр. 5-35
  9. ^ Аджай Р Сингх, Шакунтала Сингх, 2005 г., "Программа общественного благосостояния или программа корпоративных исследований?", Монографии Mens Sana, 3 (1), стр. 41-80.
  10. ^ Мойнихан, Рэй; Хит, Иона; Генри, Дэвид (13 апреля 2002 г.). «Продажа болезней: фармацевтическая промышленность и распространение болезней». BMJ. 324 (7342): 886–891. Дои:10.1136 / bmj.324.7342.886. ЧВК  1122833. PMID  11950740.
  11. ^ Кирк, С. А., Гомори, Т., и Коэн, Д. (2013). Безумная наука: психиатрическое принуждение, диагностика и наркотики. Издатели транзакций. п. 185.CS1 maint: несколько имен: список авторов (связь)
  12. ^ Томас Сас (1970), Производство безумия, Syracuse University Press, стр. 153–170.
  13. ^ Сапуна, Лидия; Херрманн, Питер (2006). Знания в области психического здоровья: возвращая социальное. Hauppauge: Nova Publishers. п. 70. ISBN  1-59454-812-9.
  14. ^ Метцль, Джонатан (2010). Протестный психоз: как шизофрения превратилась в болезнь черных. Beacon Press. п. 14. ISBN  978-0-8070-8592-9.
  15. ^ Агглетон, Питер; Паркер, Ричард Бордо; Барбоза, Регина Мария (2000). Обрамление сексуальной темы: гендерная политика, сексуальность и власть. Беркли: Калифорнийский университет Press. ISBN  0-520-21838-8. стр.3
  16. ^ Кэрол С. Вэнс «Антропология заново открывает сексуальность: теоретический комментарий». Социальные науки и медицина 33 (8) 875-884 1991
  17. ^ Оффман А, Kleinplatz PJ (2004). Принадлежит ли PMDD к DSM? Проблема медикализации женского тела. Канадский журнал человеческой сексуальности, Vol. 13
  18. ^ Медицинская маскулинность. Розенфельд, Дана, 1958-, Faircloth, Кристофер А., 1966-. Филадельфия: издательство Temple University Press. 2006 г. ISBN  1592130976. OCLC  60603319.CS1 maint: другие (связь)
  19. ^ а б c Мэннинг, Ник (1989). Движение терапевтического сообщества: харизма и рутинизация. Лондон: Рутледж. п. 1. ISBN  0-415-02913-9.
  20. ^ Киттри, Николас (1971). Право быть другим: отклонение от нормы и принудительная терапия. Пресса Джона Хопкинса. ISBN  0-8018-1319-0.
  21. ^ Томас Сас (1977), Теология медицины, Харпер и Роу, стр. 109
  22. ^ Конрад, Питер; Шнайдер, Джозеф (1992). Девиантность и медикализация: от зла ​​к болезни. Издательство Темплского университета. п. 36. ISBN  0-87722-999-6.
  23. ^ а б c Фитцпатрик, Майк (август 2004 г.). «От« состояния няни »к« терапевтическому состоянию »'". Британский журнал общей практики. 1 (54(505)): 645. ЧВК  1324868. PMID  15517694.
  24. ^ Сас, Томас (Весна 2001 г.). «Терапевтическое состояние: тирания фармакологии» (PDF). Независимый обзор. V (4): 485–521. ISSN  1086-1653. Получено 20 января 2012.

дальнейшее чтение