Закон о штрафах и штрафах 1820 г. - Pains and Penalties Bill 1820

Закон о штрафах и штрафах
Парламент Соединенного Королевства
Территориальная протяженностьбританская империя
РассмотреноДом лордов
Законодательная история
ПредставленРоберт Дженкинсон, второй граф Ливерпуля (премьер-министр )
Первое чтение5 июля 1820 г.
Второе чтение6 ноября 1820 г.
Третье чтение10 ноября 1820 г.
белая бумагаОтчет Секретного комитета по документам, касающимся поведения королевы
Положение дел: Снято

В Закон о штрафах и штрафах 1820 г. был законопроект, внесенный в Британский парламент в 1820 году по просьбе Король Георг IV, целью которого было расторгнуть его брак с Кэролайн Брансуик, и лишить ее титула королевы.

Джордж и Кэролайн поженились в 1795 году, когда Джордж был еще принц Уэльский. После рождения единственного ребенка Принцесса Шарлотта Уэльская, они разделены. В конце концов Кэролайн уехала жить за границу, где назначила Бартоломео Пергами к себе домой курьером. В конце концов он поднялся и стал главным слугой в ее доме, и ходили слухи, что они были любовниками.

В 1820 году Джордж взошел на трон, и Кэролайн поехала в Лондон, чтобы отстаивать свои права королевы Великобритании и Ирландии. Джордж презирал ее и был непреклонен в своем желании развода. Однако по английскому праву развод был невозможен, если одна из сторон не была виновна в прелюбодеяние. Поскольку ни он, ни Кэролайн не признались в прелюбодеянии, Джордж представил в парламент законопроект, который, если он будет принят, объявит Кэролайн совершившей прелюбодеяние и предоставит королю развод. По сути, чтение законопроекта было публичное судебное разбирательство Королевы, с членами Дом лордов выступая в качестве судьи и присяжных.

После сенсационных дебатов в лордах, которые широко освещались в прессе с непристойными подробностями, закон был принят только верхней палатой. Однако из-за того, что маржа была такой незначительной, а общественные волнения по поводу законопроекта были значительными, правительство отозвало законопроект до того, как он был обсужден палата общин, поскольку вероятность того, что он когда-либо пройдет там, была мала.

Фон

В 1795 г. Джордж, принц Уэльский, старший сын Король Георг III вышла замуж за герцогиню Каролину Брауншвейг-Вольфенбюттель. Брак, однако, оказался плачевным; каждая партия не подходила для другой. Они расстались после рождения единственного ребенка, Принцесса Шарлотта Уэльская, в следующем году. В конце концов Кэролайн уехала из Англии в континентальную Европу. После смерти Георга III 29 января 1820 года Георгий стал королем как Георг IV, а Каролина стала королева-консорт. Однако Георг IV отказался признать Каролину королевой и приказал британским послам обеспечить, чтобы монархи в иностранных дворах поступали так же. Ее имя было исключено из литургия из Церковь Англии, и Джордж старался исключить ее при любой возможности. В июне Кэролайн вернулась в Лондон отстаивать свои права как королевы-супруги Соединенное Королевство Великобритании и Ирландии.

В этой культовой карикатуре Джордж и Кэролайн изображены в виде пары толстых зеленых мешков, что явно указывает на зеленые мешки, в которых находились улики, собранные против Кэролайн миланской комиссией. Джордж намного толще Кэролайн, и его сумка опоясана подвязки, часть которого свисает вниз, как безвольный член.[1]

Джордж презирал ее и за предыдущие несколько лет собрал доказательства в поддержку своего утверждения о том, что Кэролайн совершила прелюбодеяние, находясь за границей, с Бартоломео Пергами, главным слугой в ее доме. На следующий день после ее возвращения в Англию Джордж представила доказательства в здание парламента в двух зеленых мешках. Содержимое пакетов было идентичным; один экземпляр был представлен Дом лордов посредством премьер-министр, Лорд Ливерпуль, а другой был представлен палата общин посредством Министр иностранных дел, Лорд Каслри. Каждый просил Палаты провести конфиденциальное расследование для проверки содержимого сумок.[2] Отвечая Каслри в палате общин, главному поверенному Кэролайн, Генри Брум, потребовал, чтобы документы были опубликованы. Брум был в оппозиции Виг партия и знала, что общественное сочувствие принадлежит Кэролайн, а не ее мужу или правительству, которое было слабым и непопулярным. Раскрытие собственных супружеских связей Джорджа или даже его скандального и незаконного предыдущего брака с Мария Фицхерберт, может дестабилизировать правительство тори во главе с лордом Ливерпулем.[3]

Пытаясь найти компромисс, Каслри и Герцог Веллингтон встретил Брум и Кэролайн солиситор Томас Денман. Уильям Уилберфорс обеспечили время для переговоров, убедив Палату общин отложить обсуждение сумок. Однако переговоры не увенчались успехом; правительство предлагало Кэролайн 50 000 фунтов стерлингов в год, чтобы она могла жить за границей в качестве герцогини, но Кэролайн настаивала на своем праве быть королевой и отклонила эти деньги как взятку.[4] Уилберфорс внес предложение в Палату общин с просьбой, чтобы Кэролайн не настаивала на всех своих требованиях, которое было принято с большим перевесом в 394 голоса против 124. Однако общественность по-прежнему твердо поддерживала Кэролайн, и она отклонила запрос Уилберфорса.[5] Джордж Каннинг, который, возможно, был бывшим любовником Кэролайн, пригрозил уйти из правительства в знак протеста против судебного разбирательства против нее. Если Каннинг уйдет в отставку, правительство почти наверняка падет. В конце концов либо его убедили не уходить в отставку, либо в его отставке было отказано. Его старший сын недавно умер, и вместо того, чтобы участвовать в дебатах, Каннинг уехал из Великобритании в тур по Европе, чтобы оправиться от горя.[6]

27 июня лорды отклонили предложение лидера вигов. Лорд Грей Чтобы прекратить расследование, сумки были открыты и исследованы комитетом из пятнадцати коллег.[7] Через неделю председатель комитета, Лорд Харроуби, доложил лордам. Комитет решил, что доказательства носили настолько серьезный и серьезный характер, что должны стать предметом «законодательного разбирательства».[8] В ответ лорд Ливерпуль объявил, что законопроект будет внесен на следующий день.

Счет

Королева Каролина сидит в кресле в профиль на суде в Палате лордов. На ней сложный головной убор с большими перьями, стиль, с которым она стала ассоциироваться.[9]

5 июля в парламент был внесен законопроект о лишении Ее Величества Королевы Каролины Амелии Елизаветы титула, прерогатив, прав, привилегий и исключений Королевы-консорта этого Королевства; и о расторжении брака между Его Величеством и указанной Каролиной. Амелия Элизабет ". В законопроекте говорилось, что Кэролайн совершила прелюбодеяние с Бартоломео Пергами, «иностранцем низкого положения», и, следовательно, она лишилась своих прав быть супругой королевы.[10]

Дебаты по законопроекту фактически были публичным судебным процессом над королевой, в ходе которого правительство могло вызвать против нее свидетелей, которые могли быть допрошены ее собственными юридическими советниками. Голосуя по законопроекту, члены палат парламента будут одновременно и присяжными, и судьями. Кэролайн не получит основных прав, предоставленных другим обвиняемым; например, до вызова свидетелей ей не сообщали. Было сказано времена газета "Нарушение закона Божия".[11] Британский народ, казалось, был на стороне Кэролайн и оказал ей сильную поддержку.

Джордж прожил чрезвычайно расточительную жизнь за счет налогов, собираемых парламентом, в то время как Кэролайн вела скромную жизнь.[12] Сатирики и карикатуристы публиковали гравюры в поддержку Кэролайн и изображали Джорджа распутным и распутным.[13] Она получала письма поддержки со всей страны. Кэролайн была номинальным лицом растущего радикального движения, которое требовало политической реформы и выступало против непопулярного Джорджа.[14] К августу Кэролайн объединилась с радикальными активистами, такими как Уильям Коббетт, и, вероятно, Коббетт написал эти слова Кэролайн:[15]

Если высший подданный в царстве может быть лишен своего звания и титула - может быть разведен, свергнут и унижен актом произвола в форме Билль о штрафах и штрафах - конституционная свобода Королевства будет поколеблена до самого основания; права нации будут лишь разбросанными по развалинам; и этот некогда свободный народ, как и самый подлый из рабов, должен подчиниться ударам наглого господства.[16]

За день до начала судебного процесса было широко опубликовано открытое письмо Кэролайн Джорджу, опять же, вероятно, написанное Коббеттом. В нем она осудила несправедливость по отношению к ней, заявила, что стала жертвой заговора и интриг, обвинила Джорджа в бессердечии и жестокости и потребовала справедливого судебного разбирательства.[17] Это письмо было воспринято как вызов не только Джорджу, но и правительству, и силам, сопротивляющимся реформам.[18]

Испытание

17 августа 1820 года суд открылся. На фоне большого присутствия военных собрались толпы, чтобы посмотреть, как сверстники и королева посещают парламент.[19] Оказавшись в своей комнате, лорды начали второе чтение законопроекта (первое чтение было формальностью). Лорд-канцлер Лорд Элдон, действуя как Спикер палаты, отметил отсутствие нескольких сверстников, особенно лордов Байрон и Эрскин, потому что они были либо за границей, либо были слишком пожилыми для посещения. Зять Кэролайн, Принц Август, герцог Сассекский, попросил освободить его от участия по причине кровного родства. Его просьба была удовлетворена, хотя его брат, Принц Фредерик, герцог Йоркский, объявил, что продолжит посещать.[20]

Первое движение было продвинуто Герцог Ленстер, о том, что законопроект будет отклонен. Это была первоначальная проверка силы правительства, которая позволила бы оценить поддержку короля. Движение было потеряно 206–41.[21] В первый день и в следующий день вступительные речи команды защиты Кэролайн, Генри Брумэна и Томаса Денмана были хорошо приняты.[22] В своих выступлениях Брум и Денман намекнули, но не заявили явно, имея в виду только «взаимные обвинения», что Джорджу может быть хуже из-за законопроекта, если его собственные измены (например, его тайный брак с Марией Фицхерберт) будут раскрыты в ходе курса. дебатов.[22] В частном порядке королева также повернула стол против короля, сказав, что она «никогда не совершала прелюбодеяние, кроме одного раза, и это было с мужем миссис Фитцерберт».[23]

В этом мультфильме под названием «Монтаж Рыцарь-компаньон из бани ", Кэролайн и Пергами принимают ванну. Кэролайн омывается брызгами воды из промежности Пергами.

Обвинение, возглавляемое Генеральный прокурор Англии и Уэльса Сэр Роберт Гиффорд, началось в субботу 19 августа. Королева не присутствовала. Гиффорд утверждал, что Кэролайн и Пергами жили как любовники в течение пяти лет с ноября 1814 года. Он утверждал, что они жили в одной спальне, их видели в присутствии друг друга рука об руку и слышали, как они целуются. По его словам, королева переоделась перед Пергами и ела вместе с ним. Он сказал, что Пергами был женатым человеком, но, хотя его ребенок, сестра, мать и брат жили в доме королевы, его жена - нет.[24] На следующее утро воскресные газеты пестрели непристойными подробностями выступления Гиффорда.[25] Гиффорд возобновил свое нападение в понедельник, 21 августа, рассказав о новых возмутительных откровениях: Пергами и Кэролайн видели вместе на кровати в обнаженном состоянии; она сидела на коленях Пергами публично; она принимала ванну только в сопровождении Пергами.[26] Высшее общество плохо восприняло речь. Они были потрясены поведением Кэролайн, но еще больше их потрясло поведение Джорджа. Вынося подробности жизни Кэролайн на публичную арену, Джордж нанес ущерб монархии и поставил под угрозу политическую жизнь. статус-кво.[27] Ли Хант написал в Перси Биши Шелли «Все это станет одним из величайших толчков для упадка королевской семьи, который видела эпоха».[28]

Первым свидетелем обвинения был слуга-итальянец, Теодор Майокки. Опора обвинения на итальянских свидетелей низкой рождаемости привела к антиитальянские предубеждения в Британии. Свидетелей нужно было защитить от разъяренных толп,[29] и изображались в популярных печатных изданиях и брошюрах как продажные, коррумпированные и преступные.[30] Уличные продавцы продавали гравюры, утверждая, что итальянцы брали взятки за дачу ложных показаний.[31] После выступления Гиффорд 21 августа Кэролайн вошла в палату лордов. Вскоре после этого был вызван Майокки. Когда его вели внутрь, Кэролайн встала и двинулась к нему, откинув вуаль. Очевидно, она узнала его, воскликнула «Теодор!» И выбежала из Дома.[32] Ее внезапный сенсационный уход был воспринят как «взрыв агонии». Времена,[33] но другие считали это признаком нечистой совести.[34] Это привело к тому, что ее группа защиты посоветовала ей не посещать в будущем, если не будет специально запрошено.[35] Действительно, доказательства были настолько унизительны, что королева обычно отсутствовала в зале, хотя ходила в палату лордов.[36] В соответствии с Принцесса Ливен, Кэролайн скоротала время, играя нарды в боковой комнате.[37]

Дело обвинения

Суд над королевой Каролиной к Сэр Джордж Хейтер, 1820

На рассмотрении Генеральный солиситор Англии и Уэльса, Джон Синглтон Копли Майокки показал, что Кэролайн и Пергами вместе завтракали, жили в соседних спальнях и целовались в губы. Он сказал, что в постели Пергами не всегда спят, и он видел, как Пергами навещала королеву в одном нижнем белье и халате.[38] Он сказал, что они спали в одной палатке во время путешествия по Средиземному морю, и что Пергами посетила королеву в одиночестве, пока она принимала ванну.[39] На следующий день его удивительное свидетельство продолжилось откровением о том, что когда Кэролайн и Пергами ехали вместе в карете, Пергами держал с собой бутылку, чтобы он мог облегчиться, не выходя из кареты.[40] Ситуация в палате стала еще более абсурдной, поскольку генеральный солиситор спросил Майокки о мужчине-экзотическом танцоре, нанятом Кэролайн, после чего Майокки продемонстрировал танец, подтянув штаны, протянув руки, щелкнув пальцами и крикнув «вима дима! ", двигая своим телом вверх и вниз в вызывающей манере.[41] Времена Газета возмутилась и сообщила своим читателям, что сожалеет о том, что «вынуждена» сообщать о «подобной грязи».[33] Во время перекрестного допроса Брума Майокки ответил: "Non mi ricordo" («Не помню») более двухсот раз. Фраза повторялась так часто, что стала национальной шуткой, фигурировала в мультиках и пародиях.[42] Авторитет Майокки как свидетеля был подорван.[43]

Следующим свидетелем был помощник капитана Гаэтано Патурзо, который утверждал, что видел Кэролайн сидящей на коленях Пергами, но не более того, во время круиза по Средиземному морю. Капитан корабля Винченцо Гаргило показал, что Кэролайн и Пергами делили палатку на палубе и целовались. В ходе перекрестного допроса он признал, что ему заплатили за дачу показаний, но сказал, что сумма платежа ниже, чем стоимость бизнеса, который он потерял, приехав в Англию.[44] Капитан Томас Бриггс из HMS Левиафан Другое судно, на котором Кэролайн и Пергами во время путешествия, также было вызвано в качестве свидетеля обвинения. Он сказал, что у этих двоих были смежные каюты на борту, и он видел их рука об руку. В отличие от итальянских свидетелей, лорды считали капитана Бриггса более солидным англичанином. заслуживающий доверия свидетель.[45] Однако после завершения перекрестного допроса Лорд Элленборо встал и прямо спросил Бриггса: «Видел ли свидетель какие-либо ненадлежащие отношения между принцессой и Пергами? Были ли у вас какие-либо основания подозревать какую-либо ненадлежащую свободу или близость между ними?» «Нет», - ответил Бриггс.[44]

Другой свидетель, Пьетро Кучи, трактирщик в Триест, сказал Лордам, что он шпионил за парой через замочную скважину, во время которой ему показалось, что он видел, как Пергами выходил из спальни королевы в чулках, панталонах и халате. Однако он не мог быть уверен, потому что его обзор через замочную скважину был ограничен. Он сказал, что кровать Пергами не спала, и что оба горшки в комнате Кэролайн использовались.[46]

Как заметила принцесса Ливен, суд был «торжественным фарсом».[47] 25 августа горничная из г. Карлсруэ Барбара Кресс была приведена к присяге. Ее спросили о простынях на кровати королевы: «Вы когда-нибудь видели что-нибудь на простынях?», - спросил генеральный прокурор. Ее ответ был тихим. Два переводчика, один для короля и один для королевы, собрались вокруг свидетеля. Переводчик королевы потребовал ответа Wuste нельзя было перевести; переводчика короля попросили оказать давление на свидетеля для дальнейших объяснений. Свидетельница не выдержала, и разбирательство было приостановлено, чтобы дать ей возможность восстановить самообладание. Был согласован возможный перевод слова «пятна».[48] Тори Гарриет Арбетнот написала в своем дневнике, «если лорды вигов не примут во внимание отвратительные подробности, которые они услышали доказательство, дамы вигов могут в будущем считать себя очень защищенными от разводов ".[49]

Бывшая горничная Кэролайн, Луиза Демонт, засвидетельствовала, что видела, как Кэролайн выходила из спальни Пергами в одной ночной рубашке, и подтвердила предыдущие доказательства того, что Кэролайн и Пергами делили палатку и ванну во время круиза.[50] Ее также спросили о пятнах на простынях, но она отказалась вдаваться в подробности, потому что это «неприлично».[51] В ходе перекрестного допроса ее обвинили в том, что она прожила в Англии более года под вымышленным именем «графиня Коломбье». Взволнованный ответ Демонт имитировал ответ Маджокки, поскольку она утверждала, что не могла припомнить, чтобы ее называли этим именем.[52] Защита заявила, что ее уволили за ложь, и предъявила письмо Демона, в котором она призналась, что приехала в Англию под «ложным предлогом».[52] Сестра Демона, Мариетт Брун, оставалась служанкой Кэролайн и передала информацию о своей сестре команде защиты Кэролайн.[52]

Шествие свидетелей продолжалось; каменщик Луиджи Галдини утверждал, что наткнулся на Пергами, держащего обнаженную грудь Кэролайн, на их итальянской вилле.[36] Ямщик Джузеппе Сакки, любовник Демона,[53] утверждал, что нашел пару спящими в карете на руках друг у друга, с рукой Кэролайн на расстегнутых штанах Пергами.[54] Показания Сакки высмеивались в британской прессе, поскольку «стороны спят, такое положение в экипаже, при котором тела находятся в вертикальном или почти вертикальном положении, вне всяких сомнений, абсолютно и физически невозможно».[55]

Аргументы защиты

В письме королю премьер-министр лорд Ливерпуль подвел итоги судебного процесса. Он сказал, что доказательства произвели впечатление на палату, но счет никоим образом не был надежным.[56] Королева по-прежнему пользовалась огромной популярностью. В ее пользу было получено более 800 петиций на общую сумму около миллиона подписей.[57] Ливерпуль предупредил короля, что Майокки и Демонт дискредитированы как свидетели, а доказательства, представленные защитой, могут серьезно повредить Джорджу. Положение о разводе было особенно непопулярным, писал он, хотя оно могло быть принято лордами, но не прошло палатой общин. Он предложил отказаться от этого. Джордж не решился бы на это.[56]

После представления версии обвинения судебный процесс был отложен на три недели, и адвокат королевы, Денман, посетил Cheltenham Spa на перерыв.[58] Как только его личность была раскрыта, у его жилья собралась толпа поддержки.[59] Тем временем группа защиты Кэролайн собрала доказательства. Письма, которыми они обменялись с итальянскими корреспондентами, показывают, что полковник Карло Вассалли, конюх Кэролайн, сказал, что между Кэролайн и Пергами не было ничего неприличного. Кэролайн делила комнату с Викториной, дочерью Пергами, и поведение Кэролайн с Пергами не отличалось от поведения других мужчин.[60] Беседовал в Пезаро Сам Пергами был готов поклясться, что его кровать не спала, потому что он спал с Демоном, и что у него никогда не было «сношения с Королевой».[61]

Защита открылась 3 октября с речи Брумэна. Его речь считалась «самой великолепной демонстрацией аргументов и ораторского искусства, которую слышали за многие годы».[62] "одна из самых мощных речей, когда-либо исходивших из человеческих уст",[63] и «одна из самых великолепных речей, когда-либо произнесенных в этой или любой другой стране».[64] В соответствии с Томас Криви, это удивило и потрясло аристократию.[65] В нем Брум пригрозил раскрыть факты о собственной жизни Джорджа, даже если они нанесут ущерб стране, если это будет единственный способ обеспечить справедливость для его клиента.[66] Он напал на характер свидетелей обвинения и утверждал, что итальянских свидетелей можно было купить как товар. Он прочитал из письма итальянского корреспондента: «Здесь ничего нет. Неаполь столь же печально известной, как свободная и публичная продажа ложных доказательств. Их обычный тариф составляет три или четыре дуката ».[67] Он напомнил лордам, что Майокки был забывчивым, что Демонт был лжецом, а Кучи был развратным негодяем, который шпионил за своими гостями-женщинами через замочную скважину.[68] Он представил письмо Джорджа Кэролайн, написанное в 1796 году, которое стало известно как «лицензионное письмо». Казалось, что он прощал любые проступки как с Кэролайн, так и с его стороны, и позволял им вести отдельную жизнь. «Наши наклонности не в нашей власти, - писал Джордж, - и никто из нас не должен нести ответственности перед другим».[69]

Свидетели защиты включали Лорд гилфорд, Лорд Гленберви, Леди Шарлотта Линдси, Лорд Ландаф, Достопочтенный. Keppel Craven, Сэр Уильям Гелл, Доктор Генри Холланд, Полковник Алессандро Оливьери и Карло Вассалли, которые поклялись, что в поведении Кэролайн нет ничего необычного.[70] Король был в ярости; «Я никогда не думал, что должен был дожить до того, чтобы стать свидетелем такого количества увиливаний, такого количества лжи и такого преднамеренного и удобного забвения», - писал он.[71] При перекрестном допросе лорд Гилфорд не мог припомнить, чтобы он оставил красивого слугу-грека наедине с Кэролайн на три четверти часа.[72] и леди Шарлотта иногда говорила: «Я не припоминаю», но без того пренебрежения, которое встречало постоянный рефрен Майокки о non mi ricordo.[73] Британские слуги, бывшие в доме Кэролайн, в том числе камердинер Кеппела Джон Уиткомб, также свидетельствовали в пользу Кэролайн. Уиткомб признал, что он спал с Демоном, который, как уже было известно, спал с кучером Сакки, тем самым еще больше разрушив запятнанную репутацию Демона.[74] Французская модистка Фаншетт Мартигнер также показала, что Демонт сказал ей, что Кэролайн невиновна, и обвинения против нее «были не чем иным, как клеветой, придуманной ее врагами, чтобы разрушить ее».[75]

Суд, похоже, пошел по пути Кэролайн, особенно после того, как показания Сакки были опровергнуты племянником Герцогиня Торлония, Карло Форти. Форти утверждал, что графиня Олди (сестра Пергами) сидела между Кэролайн и Пергами в карете, которую также делили с Викториной (дочерью Пергами), и поэтому между ними не могло быть никакой близости.[76] Однако перекрестный допрос двух свидетелей повредил делу Кэролайн. Лейтенант Джон Флинн и Джозеф Хоунэм были в одном средиземноморском круизе с Кэролайн и Пергами. Флинн не сказал ничего компрометирующего, но в ходе перекрестного допроса он потерял сознание, что оставило плохое впечатление.[77] Под давлением Гиффорда Хоунэм признал, что Кэролайн и Пергами спали в одной палатке на палубе, потому что, как он утверждал, Кэролайн боялась пиратов и хотела, чтобы с ней в палатке был охранник.[78] Пытаясь восстановить позиции, Брум представил двух итальянских свидетелей, Джузеппе Джиролина и Филиппо Поми, которые показали, что свидетелям обвинения заплатили по 40 франков каждому и дали бесплатную еду и питание.[79] Виги теперь утверждали, что суд был запятнан, поскольку prima facie доказательства сговора с целью воспрепятствовать отправлению правосудия путем дачи показаний свидетелям.[80] Лорд Ливерпуль возразил на требования вигов отказаться от законопроекта, заявив, что есть и другие свидетельства неитальянских свидетелей, на которые можно положиться.[80]

Брум попытался продолжить расследование утверждения о заговоре в надежде, что он обнаружит человека, стоящего за заговором, который заплатил за свидетелей и нанял группу обвинения. Неискренне ссылаясь на «это таинственное существо, этот уединенный фантом, эту неопределенную форму» (цитируя Милтона потерянный рай ), Брум хорошо знал, что «эта неопределенная фигура» была королем. Король тоже знал это и принял слова Брума как прямую ссылку на его огромные размеры, поскольку король был очень толстым.[81] Тори оспорили линию допроса Брумэна, поскольку они утверждали, что в ней замешаны лица, которые не могут быть вызваны в качестве свидетелей, и расширили расследование, не имея отношения к законопроекту.[82]

Принято, но отозвано

В течение десяти часов в течение двух дней Томас Денман подводил итоги защиты. Он сослался на нечестность основных свидетелей обвинения, показания свидетелей защиты, противоречащие показаниям обвинения, и провел параллели между Георгием и римским императором. Неро. Он сказал, что Нерон изгнал свою жену, Клаудиа Октавия, и взял на ее место любовницу. Затем он придумал заговор с целью свергнуть, унизить и развестись с ней, прежде чем она была в конечном итоге осуждена и убита.[83] Второй член команды защиты, Стивен Лашингтон, затем выступил в течение более короткого времени, чтобы выделить основные моменты версии защиты.[84] Завершая обвинение, Гиффорд повторил утверждения Демона и Майокки и заявил, что они являются «неопровержимым доказательством вины ее величества».[85]

Деталь из Суд над королевой Каролиной 1820 сэр Джордж Хейтер -слева направо: Стивен Лашингтон (в парике спиной к художнику); Генри Брум (в парике протягивая лист бумаги вниз); Уильям Визард, поверенный королевы (на этаже под Бруамом); Лорд-канцлер Лорд Элдон (сидит в центре фона лицом вперед); Королева Кэролайн; Лорд Грей (с вытянутой рукой).

Лорды приступили к обсуждению законопроекта. Лидер вигов Лорд Грей пожаловался, что законопроект далек от обычной юридической практики, и указал, что, если лорды примут законопроект, весь процесс придется повторить в палате общин, что приведет к еще большему разногласию в обществе. Кроме того, доказательства были недостаточными, искаженными или противоречащими. Даже если Кэролайн проявила благосклонность к Пергами, королевская семья могла поднять любого с низкого ранга до высокого, и сила общества заключалась в том, что любой человек мог подняться с самого низкого ранга до самого высокого положения. Действительно, Кэролайн и Пергами жили в Неаполь, где сам Король (Иоахим Мюрат ) выросли из скромных корней. Они путешествовали по странам, которые под влиянием Французская революция были свидетелями переворота традиционных властных структур: когда-то богатые были низвергнуты, а малоизвестные - выделены.[86]

Голосование состоялось 6 ноября 1820 года, через три года после рождения единственной дочери Кэролайн, Принцесса Шарлотта Августа Уэльская, умер. Каждый участник встал и сказал либо «доволен», указывая на поддержку законопроекта, либо «не доволен», чтобы выступить против него. Голосование было 123–95 «за».[87] Хотя большинство было 28, это считалось небольшой победой. Одиннадцать голосов «за» были от епископы, заседавшие в Палате лордов, в то время как большинство голосов против было от самых богатых и влиятельных коллег.[88] Поскольку места в палате общин часто контролировались богатыми и влиятельными землевладельцами, это означало, что палата общин почти наверняка отклонила законопроект. Следовательно, в течение следующих нескольких дней лорды обсуждали отмену оговорки о разводе, но виги усмотрели тактическую возможность. Теперь лорд Грей высказался за сохранение положения о разводе, поскольку это сделало бы законопроект более уязвимым в палате общин. 10 ноября состоялось последнее чтение законопроекта и повторное голосование. Законопроект приняли 108–99 голосов при большинстве 9 голосов.[89]

В очень эмоциональном состоянии,[90] премьер министр Лорд Ливерпуль поднялся, чтобы обратиться к дому. Он заявил, что, поскольку голосование было так близко, а общественная напряженность так высока, правительство отозвало законопроект.[91]

Последствия

Королева посчитала это победой.[91] Толпы лондонцев бурно праздновали на улицах; окна сторонников правительства были разбиты, а редакции газет, которые поддерживали короля, были подожжены.[92] Подобные сцены происходили по всему Соединенному Королевству.[93] 29 ноября Кэролайн посетила службу благодарения в Собор Святого Павла с Лорд-мэр Лондона, к большому разочарованию Декан Святого Павла. Ее собирались увидеть огромные толпы людей; оценки количества в толпе колеблются от 50 000 до 500 000.[94] Тем не менее, ей все еще не разрешали посещать Джорджа коронация в Вестминстерское аббатство 19 июля 1821 года. Она заболела и умерла через три недели. Ее муж не присутствовал на ее похоронах, и ее тело было возвращено в Брансуик для захоронения.[95]

После провала законопроекта радикалы в значительной степени потеряли Кэролайн в качестве номинального руководителя реформаторского движения, поскольку они лишились причины, и Кэролайн больше не нуждалась в них как в союзниках.[96] Как только скандал утих, лоялистская партия королей возродилась и стала более громкой.[97] Потребовалось более десяти лет и смерть короля Георга IV, чтобы реформаторское движение получило достаточные основания для того, чтобы провести через парламент Закон о реформе 1832 г., который регулировал франшизу на всей территории Соединенного Королевства.

Рекомендации

Цитаты

  1. ^ Бейкер 2005, п. 166.
  2. ^ Робинс 2007, п. 132.
  3. ^ Робинс 2007, п. 134.
  4. ^ Робинс 2007, п. 137.
  5. ^ Робинс 2007, п. 138.
  6. ^ Робинс 2007 С. 141–142.
  7. ^ Робинс 2007, п. 140.
  8. ^ Робинс 2007, п. 142.
  9. ^ Робинс 2007, п. 123.
  10. ^ Робинс 2007 С. 142–143.
  11. ^ Цитируется в Робинс 2007, п. 143
  12. ^ Робинс 2007, п. 149.
  13. ^ Робинс 2007 С. 151–157.
  14. ^ Робинс 2007 С. 158–160.
  15. ^ Робинс 2007, п. 160.
  16. ^ «Королева Каролина». Времена. 2 августа 1820 г.
  17. ^ Робинс 2007 С. 162–163.
  18. ^ Робинс 2007, п. 164.
  19. ^ Робинс 2007 С. 165–169.
  20. ^ Робинс 2007, п. 170.
  21. ^ Робинс 2007, п. 171.
  22. ^ а б Робинс 2007 С. 172–174.
  23. ^ Мур 1853, п. 149 цитируется в Робинс 2007, п. 176
  24. ^ Робинс 2007 С. 181–182.
  25. ^ Робинс 2007 С. 182–184.
  26. ^ Речь Гиффорда цитируется в Робинс 2007, стр. 184–185
  27. ^ Робинс 2007, п. 185.
  28. ^ Ли Хант 1862, п. 156 цитируется в Робинс 2007, п. 186
  29. ^ Робинс 2007 С. 187–188.
  30. ^ Робинс 2007 С. 188–191.
  31. ^ Робинс 2007, п. 191.
  32. ^ Лиса 1923, п. 41 цитируется в Робинс 2007, п. 192
  33. ^ а б Времена, 23 августа 1820 г.
  34. ^ Лиса 1923, п. 42, Хатчинсон 1956, п. 196, а также публичные плакаты, цитируемые в Времена газета, все цитируется в Робинс 2007, стр. 192–193
  35. ^ Денман 1873 цитируется в Робинс 2007, п. 196
  36. ^ а б Робинс 2007, п. 224.
  37. ^ Ливен 1948, п. 54 [=Ливен 1937, п. 70] цитируется в Робинс 2007, стр. 223–224
  38. ^ Показания Майокки цитируются в Робинс 2007, п. 193
  39. ^ Показания Майокки цитируются в Робинс 2007, п. 194
  40. ^ Показания Майокки цитируются в Робинс 2007, п. 196
  41. ^ Робинс 2007, стр. 196, 213–214.
  42. ^ Робинс 2007 С. 197–199.
  43. ^ Робинс 2007, п. 199.
  44. ^ а б Робинс 2007, п. 201.
  45. ^ RA Geo / Add / 10/1, комплект 5, цитируется в Робинс 2007, п. 201
  46. ^ Робинс 2007, п. 202.
  47. ^ Ливен 1948, п. 51 [=Ливен 1937, п. 63] цитируется в Робинс 2007, п. 212
  48. ^ Робинс 2007 С. 212–213.
  49. ^ Арбетнот 1950, п. 35 цитируется в Робинс 2007, п. 213
  50. ^ Робинс 2007, п. 216.
  51. ^ Робинс 2007, п. 218.
  52. ^ а б c Робинс 2007, п. 217.
  53. ^ Робинс 2007, п. 232.
  54. ^ Робинс 2007 С. 224–225.
  55. ^ Времена, 6 сентября 1820 г.
  56. ^ а б Аспиналл 1938, стр.361–363 цитируется в Робинс 2007, стр. 226–227
  57. ^ Робинс 2007, п. 237.
  58. ^ Денман 1873 цитируется в Робинс 2007, п. 227
  59. ^ Денман 1873 цитируется в Робинс 2007, п. 228
  60. ^ RA Geo / Box / 11/3, набор 36, цитируется в Робинс 2007, п. 230
  61. ^ RA Geo / Add / 11/1, комплект 32C, цитируется в Робинс 2007, п. 234
  62. ^ Гревиль 1938, п. 105 цитируется в Робинс 2007, п. 250
  63. ^ Денман 1873, п. 169 цитируется в Робинс 2007, п. 250
  64. ^ Письмо Уильяма Визарда, поверенного королевы Каролины, к Джеймс Брум, (RA Geo / 11/3, комплект 37) цитируется в Робинс 2007, п. 251
  65. ^ Криви 1903, pp. 321–322, цитируется в Робинс 2007, п. 251
  66. ^ Робинс 2007 С. 247–248.
  67. ^ Робинс 2007 С. 248–249.
  68. ^ Робинс 2007, п. 249.
  69. ^ Робинс 2007, п. 250.
  70. ^ Робинс 2007, стр. 251–258, 271.
  71. ^ Аспиналл 1938, п.371 цитируется в Робинс 2007, п. 254
  72. ^ Робинс 2007, п. 252.
  73. ^ Курьер (Лондон) 7 октября 1820 г., цитируется в Робинс 2007, п. 254
  74. ^ Робинс 2007 С. 256–257.
  75. ^ Показания Мартигнера цитируются в Робинс 2007, п. 271
  76. ^ Робинс 2007, п. 258.
  77. ^ Криви 1903 и Ливен 1948 отдельно цитируется в Робинс 2007, стр. 260–261
  78. ^ Робинс 2007 С. 262–263.
  79. ^ Робинс 2007, п. 267.
  80. ^ а б Робинс 2007, п. 268.
  81. ^ Робинс 2007, п. 269.
  82. ^ Робинс 2007, п. 270.
  83. ^ Робинс 2007 С. 272–277.
  84. ^ Робинс 2007 С. 278–279.
  85. ^ Робинс 2007, п. 280.
  86. ^ Робинс 2007 С. 281–283.
  87. ^ Робинс 2007, п. 285.
  88. ^ Ливен 1948, п. 40 [=Ливен 1937, п. 88] цитируется в Робинс 2007, п. 285
  89. ^ Робинс 2007, п. 286.
  90. ^ Арбетнот 1950, п. 52 цитируется в Робинс 2007, стр. 286–287
  91. ^ а б Робинс 2007, п. 287.
  92. ^ Робинс 2007 С. 289–291.
  93. ^ Робинс 2007 С. 291–293.
  94. ^ Робинс 2007 С. 295–296.
  95. ^ Робинс 2007 С. 309–318.
  96. ^ Робинс 2007, п. 300.
  97. ^ Робинс 2007 С. 301–302.

Источники

Начальный
Вторичный

дальнейшее чтение

внешняя ссылка